30 июля 1970 г».

С самого начала года происходило растущее участие русских «советников» в 
событиях в Египте. Они «советовали» во всех составных частях египетских 
вооруженных сил, но в первую очередь в ВВС и ПВО. На протяжении многих лет 
русские вооружали египтян и обучали их, как техническому обслуживанию боевой 
техники, так и тактике её применения.

Русские советники присутствовали в египетских эскадрильях на постоянной 
основе, обучая и консультируя египтян по всем вопросам. Тем не менее, 
отношения между египетскими летчиками и их русскими инструкторами не были 
по-настоящему теплыми. Русские зачастую вели себя высокомерно и не упускали 
случая упрекнуть египтян в их неумелости. Египтяне чувствовали себя 
оскорбленными и это чувство росло по мере продолжения Войны на Истощение с 
растущим числом их поражений в воздухе, когда число потерянных ими самолетов 
уже измерялось десятками. Русские настойчиво продолжали объяснять это 
некомпетентностью египетских летчиков.

Весной 1970 г русские пилоты сами начали летать в египетском небе. Поначалу 
они ограничили район своих полетов территорией в глубине египетской 
территории. Они не приближались к Суэцкому каналу и избегая контакта с 
израильскими самолетами. Разведка наших ВВС внимательно наблюдала за 
действиями русских и знала очень многое о них. Когда наступило лето, а 
египетская авиация продолжала нести тяжелые потери, русские пилоты начали 
появляться и в приканальной зоне. В начале июля стало достоверно известно, 
что МиГ-21, пилотируемый русским летчиком, атаковал израильский штурмовик 
Скайхок, бомбивший египетские позиции у канала, и открыл огонь по нему. 
Скайхок был поврежден, но не был сбит и его пилот смог совершить 
благополучную посадку.

Радиоперехват переговоров противника был очень важным средством получения 
информации о нем и велся непрерывно. Поэтому, наша разведка имела довольно 
подробные сведения о деятельности русских в Египте. В том числе, мы знали, 
что МиГи с русскими пилотами взлетали с аэродромов в долине Нила, в 
нескольких десятках километров от Каира, когда египетская служба контроля за 
воздушным пространством обнаруживала наши самолеты в районе к югу и востоку 
от города Суэц. Это был как раз тот район, который наши летчики прозвали 
Техасом. Для нас это было эквивалентом Дикого Запада на Ближнем Востоке.

В штабе ВВС и генштабе созрело мнение, что пора перестать избегать схваток с 
русскими МиГами ибо политика предоставления им неприкосновенности не 
оправдала себя. Раз русские начали вступать в прямое противоборство с 
израильской авиацией, надо начинать вести себя по-другому. Командиры пяти 
истребительных эскадрилий были приглашены в штаб ВВС, где их 
проинструктировал лично командующий ВВС.

Я первым занял свою позицию для взлета. Затем, один за другим, подъехали и 
остальные машины моего звена. Ашер – Второй. Авраам – Третий. Гилад – 
Четвертый. До взлета оставалось несколько минут и я попытался подсчитать 
число побед, одержанных нашей четверкой. Получилось 20 побед на всех. Вряд 
ли, подумал я, где-либо ещё в мире есть звено с таким послужным списком.

За 2 минуты до взлета я слегка отпустил РУД и самолет скользнул в позицию 
слева на полосе. Остальные тут же последовали за мной и заняли свои позиции. 
Мы быстро проверили работу двигателей. Было необходимо соблюдать 
радиомолчание как это обычно делалось при совершении дальних 
разведывательных полетов.

В назначенный момент, я дал «полный газ» двигателю, а затем включил форсаж и 
мой Мираж рванулся вперед. Остальные последовали за мной. Я повернул на 
запад и набрал высоту 35.000 футов (10,7 км), в направлении центрального 
Синая. Ашер, мой ведомый номер 2, расположился всего в нескольких метрах от 
меня. Левее его летел Авраам, Третий, в 700 метрах от меня. Гилад, 
Четвертый, его ведомый, также расположился очень близко к нему. На экране 
радара, оператор увидел бы только две отметки и решил бы, что летит одна 
пара, а не четверка.

Я знал, что в эти же мгновения, другие звенья тоже готовятся к взлету. На 
авиабазе Рамат-Давид, Авиху возглавлял звено Фантомов, а за ним должно было 
следовать звено Миражей под командой Ури. Ещё одно звено Миражей во главе с 
Ифтахом готовилось на авиабазе Хатцор. Но никто не должен был ничего знать о 
них до критического момента. Им предстояло лететь к каналу на высоте 
верхушек деревьев.

Над центральным Синаем, в районе Джебел Либни, мы снизились и исчезли с 
экранов радаров. Мы пересекли Суэцкий залив [обратите внимание – залив, а не 
канал. Значит они летели южнее города Суэц] и продолжили лететь на запад, 
углубляясь в египетскую территорию. Мне вдруг вспомнился мой первый полет 
над Египтом. С тех пор я участвовал в десятках глубоких рейдов над 
территорией противника и накопленный опыт безусловно сказывался. Напряжение 
присутствовало, но давящего страха не было.

В намеченный момент, я дал команду: Красные, вперед! Всё ещё двумя 
отдельными парами, на приличном расстоянии друг от друга, но по-прежнему 
летевшимися в плотном строю, мы набрали высоту 35.000 футов (10,7 км), 
типичную для разведывательных полетов. Но у нас, конечно, не было фотокамер. 
Мы несли вместо них ракеты и снаряды, и были готовы нарушить нашу роль 
разведчиков в любой момент, вступив в воздушный бой.

В ближневосточном небе, как только самолет наберет высоту, его видят и 
слышат все. Поэтому, было необходимо играть роль разведчиков безупречно. Об 
этом нас очень серьезно предупреждали.

Мы уже приближались к долине Нила, когда мы повернули вправо и полетели в 
северо-восточном направлении. Глянув влево сквозь мерцающее марево горячего, 
влажного воздуха, я увидел зеленую ленту долины Нила, протянувшуюся с севера 
на юг.

Красные, включить фотокамеры! – отдал я приказ чтобы запутать египетскую 
разведку. Мы продолжали лететь в направлении города Суэц.

Красные, это Золотой. Огурец! – пришло сообщение из командного центра.

Это Красный. Вас понял – ответил я. Красные, поворачиваем влево. Мы опять 
стали углубляться в территорию Египта. Я знал, что этот наш маневр будет 
слишком соблазнительным для египтян и они заглотнут наживку. Они просто 
обязаны будут послать перехватчики против этих двух нахальных израиьских 
воздушных шпионов. И мы надеялись, конечно, что на перехват вылетят русские. 
У нас были все основания надеяться на это, но точно узнать мы могли только 
через некоторое время после боя.

Красные, это Золотой! Помидор! – пришло новое сообщение с КП. Это означало, 
что египтяне клюнули. Кодовое слово означало, что к нам приближаются 
самолеты противника.

Красные, разворачиваемся. Сбросить баки – скомандовал я. Мы развернулись на 
восток чтобы бой прошел поближе к нашей территории. Теперь, когда наше 
подбрюшье освободилось от тяжести подвесных баков, Миражи опять обрели свою 
обычную резвость и мы быстро ускорялись. По моей команде, мы все ещё раз 
проверили все наши системы и оружие. Через несколько секунд этот маскарад 
закончится, перчатки будут сброшены и небо озарится огнем!

Красные, это Золотой. Атакуйте, азимут два, пять, ноль. Четверка противника 
впереди вас в 20 милях (35 км) и ещё одна позади них, в 35 милях (55 км).

Вас понял. Начинаем перец. Я скомандовал включить форсаж. На запасной 
частоте я начал слышать голоса командиров двух других наших звеньев, в 
которых я узнал Авиху и Ифтаха.

Красный, выше на 11 часах – в моих наушниках раздался голос Авраама. И я тут 
же увидел пару МиГов, пролетавших высоко над нами в противоположном 
направлении.

Третий, атакуй южную пару, а мы займемся северной, той что повыше. Авраам, 
мой Третий, тут же подтвердил получение команды.

Красные, это Золотой. Внимание, вторая четверка приближается к району боя. А 
через две с половиной минуты в бой вступит третья четверка – известил КП 
всех наших в воздухе.

В резком вертикальном маневре задрав нос своей машины, я направился 
навстречу двум МиГам, пикировавшим на нас с высоты. Слепящий свет в лицо не 
дал мне возможности продолжать следить за МиГами, и вдруг я услышал голос 
Ашера, Второго и моего ведомого: МиГ проскочил мимо меня слева. Я атакую 
его.
Мне это не очень понравилось, так как это означало, что моя пара разбивалась 
на два одиночных истребителя без взаимной поддержки. Я глянул влево, но не 
увидел, ни Миража, ни МиГа.

В этот момент в эфире прозвучал голос Авраама: Это Третий. Я только что сбил 
одного из них. На запасной частоте я слышал голоса наших партнеров на 
Миражах и Фантомах, которые уже тоже находились в гуще боя.

Большая тень самолета промелькнула над моей кабиной. Я посчитал, что это был 
МиГ. Я очень быстро заложил вираж в направлении пикировавшего МиГа. 
Невдалеке от меня к югу, я увидел два грибовидных облака дыма, поднимающихся 
кверху от двух горящих МиГов.

Это Второй, я сбил одного! – прозвучал голос Ашера. А я подумал про себя: И 
черт тебя знает, где ты сейчас находишься.

Это Красный Первый. Преследую МиГ, азимут два, семь, ноль, высота 14.000, 
снижаюсь – объявил я чтобы держать звено и КП в курсе моих действий, а также 
в надежде, что кто-нибудь присоединится ко мне.

Это Красный Второй, опять прозвучал голос Ашера. Получил повреждение от огня 
противника. Самолет под контролем. Возвращаюсь домой. Это обеспокоило меня. 
В глубине души я знал, что это может случиться с того самого момента как 
наша пара распалась. Держись, Ашер – постарался подбодрить друга я.

Между тем, я выровнял крылья и на высокой скорости шел на запад. Я 
использовал своё преимущество в высоте и ускорялся в погоне за своей целью. 
Очень-очень медленно, но дистанция между нами сокращалась. На расстоянии в 1 
км, когда я уже начал готовиться к открытию огня, МиГ вошел в левый вираж и 
начал набор высоты. И только тогда я понял свою ошибку. Это был Фантом, а не 
МиГ. Я увидел также, что вдалеке на западе летел настоящий МиГ, которого и 
преследовал Фантом. Всё прояснилось. Фантом гнался за МиГом, а я гнался за 
Фантомом.

Кто это там на 6.000 поворачивает влево на восток – обратился я в эфире, в 
надежде установить пилота Фантома.

Это Кролик Третий. Кто спрашивает?

Это Красный Первый. Я сейчас слева от тебя. Присоединяйся ко мне и будем 
возвращаться вместе. На пути домой, мы увидели двух русских пилотов, 
медленно опускавшихся на своих парашютах, а снизу поднимались столбы черного 
дыма, исходившего от обломков МиГов, горящих на земле.

20 МиГов и 16 Миражей и Фантомов приняло участие в этой битве. Пять МиГов, 
пилотировавшихся русскими летчиками, были сбиты. Моё звено имело две с 
половиной победы. Вторая половина победы над МиГом, пораженным Авраамом, 
досталась Ифтаху (командиру другого звена Миражей).
[Вот почему кто-то насчитал 6 сбитых МиГов в таблице. Потому что победа над 
одним МиГом была поделена между двумя летчиками, поразившими его 
одновременно. Они-то получили по пол-победы, но в таблице кажется, что это 
два самоля, а не один.]
Фантомы сбили ещё два МиГа. Один сбил Авием, а второй – Авиху.
Русская ракета Атолл повредила сопло Миража Ашера, но повреждение было 
небольшим и он благополучно приземлился на авиабазе Рефидим.
Фантом, который я преследовал, пилотировал Эхуд Ханкин, восходившая звезда 
наших ВВС. Этот молодой летчик демонстрировал выдающиеся способности 
воздушного бойца. К сожалению, он погиб через 3 года во время Войны Судного 
Дня, когда он атаковал зенитно-ракетную батарею сирийцев на Голанских 
высотах.

Через некоторое время стало известно, что в тот вечер состоялось две 
вечеринки. Одна на авиабазе Тель-Ноф, где израильские летчики праздновали 
свою победу. А другая... на египетских авиабазах, где египетские пилоты 
отмечали поражение своих высокомерных русских учителей.