Будни населения Урала в 1917 - 1922 годах» приводятся сводки ЧК, повествующие о том социальном прогрессе, который принёс русскому народу большевизм. «..Крестьяне-людоеды действовали почти открыто, не таясь, при задержании покорно и равнодушно сознавались в употреблении человечины. Обнаружить каннибалов в голодающей деревне было нетрудно: дым над печной трубой в условиях полного отсутствия продуктов часто служил верным сигналом страшного кулинарного действа. Однако их и не искали, заставая на месте преступления чаще всего случайно... На сельских собраниях открыто звучали требования узаконить каннибализм. В Белебеевском уезде голодающие предлагали: "...прежде чем погибнуть всем, надо заколоть и съесть председателей и членов исполкомов, как получающих государственный паек". Только в 1932-1933 годах от голодомора умерло, по разным данным от 4 до 8 млн. Во время войны только в Ленинграде погибло от голода более 800 тыс. человек. Приблизительный подсчёт числа жертв голода 1946—1947 годов является затруднительным из-за отсутствия достоверной демографической статистики по этому периоду (между 1939 и 1959 годами переписей населения не было), попыток властей скрыть масштабы и сам факт голода (секретная переписка в 1946—1947 годах, «засуха» и «последствия войны» в 1980-х годах), ослабления контроля над текущим учётом населения в послевоенные годы. Известно, что в 1947 году официальная смертность в СССР выросла в 1,5 раза (примерно на 800 тыс. человек, из которых половина пришлась на долю РСФСР), ухудшились и другие демографические показатели (рождаемость, регистрация браков и т. д.). В начале 1947 года численность сельского населения сократилась почти на 1 млн человек, сверхсмертность от голода в РСФСР и на Украине перекрыла естественный прирост населения. По оценке М. Эллмана, всего от голода в 1946—1947 годах в СССР погибло от 1 до 1,5 млн человек.